Дети Силаны. Паук из Башни - Страница 44

Высокий тэнкрис с длинными желтыми волосами, благородным острым лицом и замашками трактирного завсегдатая, сегодня Золан л’Ча облачен, как и положено, в дорогой фрак и не шокирует общество оранжевым клетчатым сюртуком, синими брюками и белыми лакированными сапогами, которые вполне мог бы надеть, повинуясь вопиющему отсутствию вкуса и… здравого смысла, я полагаю.

– Как приятно, что вы пришли на этот скромный праздник, виновником которого я являюсь!

– Примите мои поздравления.

– О, спасибо! Я вижу, у вас уже есть бокал, так давайте же выпьем! До дна!

– Не до дна. Я бы хотел увидеть конец приема.

– Но мы будем праздновать до утра!

– Тогда я постараюсь быть трезвым до утра.

– И совсем не повеселитесь?!

– Я не очень веселый тэнкрис, если верить слухам.

– Ненавистники будут ненавидеть! А вы плюйте на них и веселитесь! Ха-ха!

Надежда, что л’Ча быстро надоест моя неприветливая компания, зачахла так же быстро, как самый слабый щенок люпса в новом помете. Виновник торжества стал едва ли не под ручку водить меня по той части особняка, которую Ив отдала гостям. Он решил развлечь меня сальными замечаниями на тему внешности той или иной тани, после чего стал настойчиво предлагать выпить. Какая жалость, что Иверин так привязана к этому сомнительному типу! Порой я сомневаюсь в том, что имею право быть верховным дознавателем, ведь в угоду личным интересам явно допускаю существование потенциального шпиона. Однако потом я вспоминаю, что эти приступы паранойи диктует мне личная неприязнь, и немного успокаиваюсь.

Начало истории наших с Ив отношений по большей части было открыто мне старой коброй. Как говорила моя дорогая бабушка, «когда ошибка по имени Бриан еще не случилась», девочка из знатного, но не очень богатого провинциального благородного дома л’Вэйнов пришла в дом л’Мориа, чтобы стать компаньонкой блистательной Монрай л’Мориа. Наши семьи состояли внутри одного и того же клана, но мы, л’Мориа, на самом верху клановой иерархии, а л’Вэйн где-то около дна. Это не делало их хуже нас, просто в ходе истории сложилось так, что именно мы оказались более богаты, влиятельны и родовиты, а они стали нашими вассалами. Воспитание детей подобным образом всегда было в порядке вещей, это часть традиций, укрепляющих связь внутри клана. Ив стала подругой моей почившей матушки. Между юными тани завязалась настоящая крепкая дружба, проявляющаяся в нежной заботе Монрай и безграничном обожании Иверин. Ив была единственной, кто не осудил мою мать за то, что та привела «мерзость из Темноты» в мир под Луной. Улыбка Ив была первой, которую я запомнил в своей жизни и которая при этом не принадлежала матери. Когда же Монрай л’Мориа погибла, а Крогас ди’Аншвар исчез бесследно, единственным существом в мире, которому было на меня не наплевать, оказалась Ив. Себастина не в счет, она неотъемлемая часть меня.

Совсем юная девушка, гораздо младше моей матери, Иверин вознамерилась сделать все, чтобы хоть чуть-чуть облегчить мою участь. Она всегда говорила, что пыталась стать мне вместо родной матери, но в силу возраста и многих других обстоятельств стала заботливой старшей сестрой. Около двух лет она беспрерывно занималась мной, всегда была рядом, всегда была готова помочь и защитить меня в доме, полном тех, кто меня ненавидел или в лучшем случае брезговал мною. Затем состоялась помолвка. Отец Ив смог устроить ее брак с Крафидом л’Дровином, таном знатным и родовитым, а также весьма, весьма состоятельным. Этот брак был необходим дому л’Вэйнов, как воздух, и Ив пришлось подчиниться. Каждая тани должна знать свои обязанности.

Я никогда не забуду, как она рыдала ночью перед отъездом, как просила прощения за то, что не может забрать меня с собой. Будучи ребенком, я никак не мог подобрать нужных слов, которые бы заставили ее успокоиться, ведь я ни в чем ее не винил и ее боль была моей болью. Мой детский лепет лишь заставлял Ив рыдать громче. Следующим утром она уехала из фамильного особняка л’Мориа в дом своего будущего мужа, а я остался один на один с семейством, в котором был нежеланен и которому был омерзителен.

Минули годы, я рос и мужал, постепенно становясь тем, кем являюсь сейчас, а Ив из юной провинциалки превратилась в несравненную тани, пользующуюся глубоким уважением среди дам высшего света. Мы поддерживали связь через письма, но совсем не виделись, ибо тан л’Дровин категорически запрещал своей супруге встречи «с этим существом». Позже Ив говорила, что он был хорошим тэнкрисом и что она искренне уважала его, но именно его отношение ко мне всегда было невыносимо для нее. Мне больно осознавать, что долгие годы я был причиной внутреннего разлада этой семьи.

Как бы то ни было, мы вновь смогли встретиться лишь после его смерти. Глупая смерть для тэнкриса – упасть с лошади и сломать шею. Очень, очень глупая. Силана не дала этой паре детей, и Иверин осталась одна в огромном доме и с огромным состоянием. Выдержав траур, Ив продала особняк мужа и купила себе новый, после чего стала вести свободную от чужих указок жизнь. Тогда, когда я еще не обрел полную независимость от семьи, она звала меня переехать к ней, в дом, в котором мне будут рады всегда, и плевать, что скажет свет, ибо ей никто не указ! Однако я решил проявить осмотрительность, дабы не навлечь тень на ее все еще доброе имя. У меня не было желания давать врагам еще один повод, чтобы провоцировать и оскорблять меня, вызывать на дуэль, пороча честь той, которую я считал самым родным в мире существом. Сейчас я понимаю, что тогда поступил не по годам мудро и дальновидно.