Дети Силаны. Паук из Башни - Страница 173

173

В Тромбпайке меня догнал всадник с донесением от Торша. Старший агент просит как можно быстрее прибыть на площадь Амшира в Эрценвик. Перекрытие мостов дало мало пользы в деле сдерживания бунтарских порывов, так как агенты уже распределены во все северные и восточные части города и создают волнения повсеместно. Эрценвик – зона второстепенного интереса, слишком благополучный район и слишком законопослушные жители.

Я прибыл, как только смог быстро, гербы защитили меня от досмотров на постах и пока что от взволнованных масс подданных. По пути они забрасывали меня оскорблениями и проклятиями, но пока что держали камни и тухлые овощи про запас. Мы встретились в проулке меж двух улиц, выводящих на площадь, где гремела толпа, требующая пропустить ее дальше. На пути народа встали слуги власти, констебли с дубинками и башенными щитами. За ними высился блестящий холмик легкого бронестимера модели «Уж». Эти модели поступили в пользование Скоальт-Ярда совсем недавно и из-за низкой скорости хода по пересеченной местности не были востребованы. В армии их заменили более скоростные и маневренные «Скорпионы». Насколько я знал, их впервые выкатили из гаража Башни.

– Митан!

– Что у тебя?

– Боюсь, здесь мы близки к провалу! Насколько я знаю, мы отстаем от ожидаемого графика.

– Несомненно. Если бы это было устроено заговорщиками, уличные армии уже вышли бы на бой с оружием и послужили бы завершающим штрихом для взрыва насилия. Но ночной народ на привязи. Им наверняка приказали ждать и сидеть тихо.

– Тогда мы должны…

– Да. Бомбисты готовы?

– Заряды заложены, мы ждем лишь вашей отмашки.

– Начинайте.

– И еще, митан, – Торш посмотрел в сторону площади, – здесь л’Зорназа.

– Сам? Бронестимер, понятно. Но я не думал, что он осмелится сам…

– О нет, мой тан, это его сын Микар!

– Что-что?!

Стараясь держаться незаметно, я вышел на площадь и увидел, как с крыши бронестимера к народу обращается высокий беловласый тан. Он, несомненно, пользуется своим гипнотическим голосом и ораторским талантом, а сотни разъяренных разумных индивидов постепенно успокаиваются. Их эмоциональный фон меняется, быстро, почти неотвратимо.

– Этот юнец вставляет мне палки в колеса.

– Это на руку вашему врагу, хозяин, – тихо сказала Себастина.

– И Императору. Знаешь, что нужно делать?

– Убить его?

– Нет. Нужно подтолкнуть. Последняя капля.

Я достал из кобуры револьвер, вынул особые патроны и вставил в гнезда обычные, прицелился, собираясь отправить говорливого тана на Серебряную Дорогу. Не знаю, что перенаправило мою руку, чувство вины перед отцом мальчишки или то, что, хотя Микар отказался от матери, она не перестала любить его. Не знаю, но вместо сердца я выбрал плечо. Выстрел громыхнул, и речи, призывающие толпу спокойно подумать, не принимать опасных, неверных решений, оборвались криком боли.

– Долой беловласых кровососов! – закричал я и произвел второй выстрел в сторону подданных. – Ишкельхиисэ меморибохари аттар!

Быстро убираясь прочь, я слышу рев сотен глоток и мысленно проклинаю себя.

Л’Зорназа за время своего террора протащил на рассмотрение Парламента законопроект, по которому любое насилие, направленное против высшего вида со стороны низших, должно было караться немедленно и жестоко. Не сомневаюсь, что кто-то видел меня, кто-то видел, что выстрелы были произведены одним и тем же субъектом, но когда констебли, которым было приказано жестоко подавлять любую агрессию, отреагировали и набросились на гражданских, раздавая страшные удары во все стороны, семена правды были уничтожены. Спустя час прозвучало пять взрывов, которые потрясли Чернь, Гарь, Клоповник, Дно и Танда-Тлун. Я нанес удары по логовам самых маститых уличных баронов Старкрара и устроил террор в квартале малдизцев вдобавок к партии трупов, которые я заранее приказал швырнуть на пороги их домов. Мне нужно было, чтобы все малдизские террористические ячейки, в существовании которых я не сомневаюсь, вышли на бой, чтобы они открылись. Того же я желал и от преступников, согласившихся служить делу свержения Императора. Воевать с ними, пока они сидят в тени, нет сил ни у кого в нынешней Мескии, ни у меня, ни у самого монарха. Они должны были выйти! И они вышли! Не знаю, чем их припугнул мой враг, приказав ждать нужного ему момента, но взрывы с десятками разорванных трупов буквально у них под боком оказались страшнее. Они поднимались из подполья, отлично вооруженные, с достаточным количеством боеприпасов, и смешивались с массами горожан, внося еще больше хаоса. Наконец-то настоящее восстание стало набирать обороты!

– Митан! – Торш поднял руку и указал на север. – Это не мы!

Я посмотрел в указанном направлении и увидел в небе выложенный яркими красными огнями стилизованный рисунок в виде трехбашенного замка. Точно такого, какой нанесен на шеврон моего мундира. Сангуашлосс, замок трех башен, обитель, из которой выходят самые безжалостные солдаты колониальной армии.

– Конечно, не вы. Докладывайте мне по необходимости. Если где-то восстание начнет затихать, подбрасывайте дров в огонь. Вы должны понимать, как это важно.

– Я понимаю, митан…

– Бродис.

– Митан?

– Я знаю, что вы ощущаете. Я чувствую вашу боль и разделяю ее. Но мы должны.

– Вы не обязаны говорить это мне, мой тан. Я верю в ваши устремления. Мы ведь Ночная Стража.

Да, мы Ночная Стража, не организация, но крепкий клан, который держится вокруг своего главы.

– Мы жнецы, – сказал я вслух, забираясь в карету. – В Велинктон! Быстрее!

173